The Times опровергает 10 распространенных мифов о катастрофах.

Мифы о катастрофах часто страшнее реальности, утверждает на страницах The Times журналистка и писательница Аманда Рипли, которая много лет писала о разнообразных чрезвычайных ситуациях и брала интервью у выживших. В своей статье она опровергает 10 самых распространенных мифов о катастрофах и стихийных бедствиях.

Вопреки распространенному убеждению, даже серьезные аварии в авиации (включая пожары) не обязательно фатальны: 56% пассажиров, попавших в такие катастрофы с 1983 по 2000 год, остались живы. "Главное, побыстрее покинуть самолет", - пишет автор, подчеркивая, что лучший способ подстраховаться - это заранее прочесть буклеты по технике безопасности, так как в состоянии испуга мозг очень плохо обрабатывает новую информацию.

Безудержная паника, изображаемая в фильмах-катастрофах, в действительности большая редкость: обычно люди становятся кроткими и покорными, пишет автор. "Это порождено естественным отбором: те, кто перед лицом опасности впадает в истерику, редко остаются живы", - отмечает Рипли.

От катастроф чаще страдают бедняки - в том числе бедные страны, подчеркивает Рипли. Два землетрясения - в Калифорнии в 1994 году и в Пакистане в 2005-м, были одинаковыми по силе и радиусу разрушений, но в США погибло всего 63 человека, а в Пакистане - около 100 тыс., сообщает издание.

Стихийные бедствия редко бывают неожиданными: так, ураган "Катрина" был за много лет предсказан учеными, журналистами и чрезвычайными службами во всех деталях. "Беда в том, что мы слишком плотно застроили побережье, уничтожив природные буферы типа мангровых лесов", - поясняет автор.

В чрезвычайной ситуации благоразумие обычно важнее физической силы, замечает автор. Среди выживших в цунами 2004 года было больше мужчин, так как многие женщины не умели плавать. Однако в США мужчины чаще гибнут при наводнениях и ударах молнии, так как часто медлят с эвакуацией.

При пожаре следует рассчитывать только на себя, соседей или коллег, так как пожарные не могут появиться на месте моментально, отмечает Рипли.

Учебные тревоги - это не пустая трата времени: "когда комната полна дыма, приходится пробираться на ощупь, а это очень опасно: в современном здании дым очень быстро становится ядовитым", - пишет Рипли, советуя отработать до автоматизма путь к ближайшему выходу.

Истории о мародерстве и изнасилованиях при крупных катастрофах значительно преувеличены, считает автор. Если такое и случается, то в неблагополучных районах.

В первобытный инстинкт "сражайся-или-беги", который якобы включается в нештатных ситуациях, Рипли не верит. "В действительности люди очень часто не спасаются от смертельной угрозы, а замирают, словно бы впадая в летаргический сон", - пишет она, ссылаясь, например, на катастрофу парома "Эстония" в 1994 году. Возможно, речь идет о защитном механизме: человек или животное прикидывается мертвым, чтобы спастись от хищника. Теперь стюардесс учат дико вопить: "Уходите из самолета!", и, как показывает практика, это выводит пассажиров из ступора, отмечает автор.

Герои, как и все нормальные люди, чувствуют страх, но им страшнее бездействие, чем действия, отмечает автор. Например, американец Роджер Олиэн, который зимой бросился в реку - спасать людей из разбившегося самолета, просто не хотел чувствовать себя трусом.